— Ох, говорят, что Государь вас вниманием не одаривает, — она переместилась за чайный столик, вместе с ней пришли в движение и двое нагов, обходя Есю со спины. Девушка подобралась, понимая, что ничем хорошим здесь не пахнет. По спине пополз холодок. — Он ведь у нас такой занятой… Ко мне, правда, успевал заглядывать. Давеча вот… А у вас то браслетик все еще на месте, — она указала чайной ложечкой на запястье Еси. Скрыть браслет условились после бала, потому сейчас он явственно сверкал золотом и драгоценными камнями на запястье венценосной особы, — почитай, так и не познали вы тепла…

— Не понимаю, к чему вы клоните, — Есенья хотела было направиться к выходу, попятилась уже даже, но не успела сделать и пары шагов, как на запястье сомкнулась чужая ручища, а сама девушка уперлась спиной в мужскую грудь. Горячее дыхание защекотало кожу обнаженного плеча. И если прежде, ощущая подобное со Златом, то было даже приятно, то теперь Есю пронзил настоящий леденящий ужас.

— Вот мы и решили, что стоит сделать вам подарок. Эти двое юношей подарят вам волшебную ночь любви.

В подтверждение ее слов по телу заскользили наглые ручищи.

— Отпустите меня! — Есенья попыталась вырваться, но стоявший позади лишь перехватил ее и за правое запястье. Второй же наг теперь стоял напротив, примеряясь, судя по блуждающему взгляду, с чего начать.

Компания змеиц зашипела.

— Пусть порадуют!

— Заслужила!

— Сама виновата!

— Выскочка!

— Свинопаска!

На глазах навернулись слезы, Есенья пыталась вырваться, но куда там. Ее уже откровенно зажали между двух мужских тел, стоявший напротив ухватил за подбородок. Его сухие пальцы давили с силой, больно впиваясь ногтями в нежную кожу.

— Что же вы, Ваше Высочество, не рады такому подарку? — кажется, ядом Агидель могла затопить пол царства.

— Злат узнает… — Едва слышно, уже всхлипывая и все еще не оставляя попыток вывернуться, отозвалась Еся.

— Да ему дело нет до тебя, девка, как не поняла еще? — послышался звон фарфора. Кажется, Аги сильно ревновала…

Глава 17

Наклониться чуть ниже и коснуться нежной девичьей кожи, почувствовать под своими губами бьющийся пульс. Интересно, а при страсти ее глаза темнеют? Становятся насыщенного, темно-серого оттенка, будто клубы тумана после дождя?

— Это просто завтра начинается неделя полнолуния, Злат, — тихо шепнул внутренний голос. — Не делай ошибок. Перебесишься, переспишь с кем из девочек. Не стоит начинать то, что плохо закончится либо вообще сдохнет на излете. Тебе поиграть, а девчонку жалко. Слишком чистая она для дворца, слишком неискушенная. Не думаешь ли в самом деле, что способен и правда влюбиться? Нет, конечно! А значит перехочешь, мало ли чего или кого ты в жизни хотел. Сейчас танец, вино и это яркое платье, которое делают ее глаза ярче, сама атмосфера праздника и лунная неделя на горизонте. Не поддавайся влечению, это путь в никуда для вас двоих. Ты и так ведешь себя с ней наедине куда более теплее, чем следует.

Он чуть кланяется, благодаря ща танец. Одно хорошо — ненужные мысли выветрили из головы сон, будто того и не было. Оставалось только лениво улыбаться на льстивые слова придворных, борясь с желанием чем-нибудь в них запустить. Разобравшийся с подарками-магикалиями Свет внезапно подергал царевича за рукав и поинтересовался с какого времени его любовница дружит с женой.

Полоз приподнял светлую бровку: вот чего он никак не мог ожидать, так это то, что эти две девушки подружатся. Есенья и Агидель были не похожи совсем, у них и тем-то для разговора быть не могло.

— Может ты закончишь задницу протирать и посмотришь что твоей любовнице понадобилось от законной супруги? — негромко поинтересовался верховный маг, играясь цепочкой с магическим медальоном.

Полоз пожал плечами, но послушно встал на ноги: народ уже все равно напился и мало на что внимание обращал, так что если они с супругой извинятся и исчезнут с этого праздника жизни мало кто заметит.

Царевич аккуратно подергал за ручку запертой двери одной из комнат, которая нашлась спустя два поворота, а потом, ни чуточку не смущаясь, прильнул ухом к запертой двери. Впору записывать драму, которая там разыгрывалась и ставить в театрах. Все валом попрут на такой накал страстей, вот только стоять в виде стороннего наблюдателя не очень хотелось. Сейчас они пытаются опорочить его жену, завтра — мать, а послезавтра решат, что власть вообще ничего не стоит.

Дверь вылетела эффектно, спору нет. Зайдя внутрь, Злат щелкнул пальцами, заставляя всех замереть на своих местах. Он хотел знать лично тех, кто стоял в этой комнате. Жажда крови бурлила с такой силой, что царевич как следует шандарахнул рукой по стеклянной дверце одного из шкафчиков. Честно говоря, кипевшую внутри ярость победить не удалось, но желающая накрыть все помещение магия немного успокоилась, на нее удалось накинуть ошейник и обуздать.

— Далеко с-с-собралис-сь? — Злат был в ярости и не пытался скрыть шипение покашливанием или мрачным молчанием. Все, кто собрались в этой комнате заплатят, и явно будут не рады тому, что их понесло вообще на этот бал, не говоря о комнате.

Первый "ухажер" получил в лицо. Тяжелое кольцо с печаткой раскроило нагу бровь, тот упал и вырубился. Впору второму было брать ноги в руки и бежать, но заклятье Полоза прочно приклеило беднягу к полу. Скоро тот лежал рядом со своим "другом".

— Гос-с-спода и дамы, Вы сейчас берете хвос-сты в руки и удаляетесь из моего дома. Я не желаю видеть вас-с при дворе. Через полчаса пропущ-щу через ваши комнаты языки адссского пламени. Кто не с-спрятался, я не виноват. — змей махнул рукой, придворные разбежались как тараканы, но бывшую любовницу Злат успел схватить за руку, не заботясь о том, что сжал крепко, оставляя на женской коже синяки.

— Куда собралась, прелес-с-сть моя? — Аги, которая привыкла видеть любовника в виде нежно мурлыкающего мужчины вздрогнула и попыталась освободиться.

— Уходиш-ш-шь из моего дворца в чем есть. Я не ж-желаю видеть тебя не то, что во дворце, но даж-же в городе… — Полоз чуть сильнее сжал пальцы. Красивый небесно-голубой шелк под ними плавился, запахло паленой змеиной кожей.

— Если ошлушаешьс-ся…из тебя выйдет прекрас-с-сная статуя. В саду, в том закутке рядом с бес-седками. Как считаешь? — он с видимым сожалением разжал пальцы. Жажда крови внутри шептала, что нужно разорвать, уничтожить, сжечь заживо, не довольствуясь ожогом не щеке.

— А так ты с-сможешь зарабатывать тем, что тебе больше всего удается. На больш-шее нет ни ума, ни изящества ни скромности. Передавай привет в с-своем родном городе пос-сетителям борделя! Пош-шла вон! — змеицу Злат отшвырнул в коридор, молча кивнул появившимся на ментальный зов слугам на две туши на полу, отошел к окну и постарался хоть немного успокоиться: не хотелось пугать бедную супругу вертикальным зрачком и прорезавшимися клыками. Его трясло от ярости, и если бы кто знал как тяжко себя загонять в обычные рамки, не рвануть вокруг чистой магией, выплескивая негативные эмоции.

Десны дико болели: клыки не любили, когда их убирали насильно, против воли. Злат сделал еще один глубокий вдох и шагнул вперед, накидывая на девушку пиджак: та была покрыта гусиной кожей то ли от страха, то ли реагируя так не пережитый недавно стресс.

— Ты зачем с ней пошла, глупая?! — сейчас теплые объятия — это не что-то необходимое. Чтобы не сойти с ума нужно человеческое тепло рядом: и ей и ему, чтобы успокоиться.

— Прикройся — мягко попросил Злат, который сейчас жалел, что двух тел в комнате нет: увидел бы раньше, что платье порвали, пытаясь добраться до груди, убил бы на месте. Плюнув на все, змей сделал первый раз за сегодняшний день то, чего он и правда хотел: сел на кресло, усадил на колени девушку и сжал ее в объятиях. Не крепких, будто боясь, что окончательно доломает хрупкую девушку.

— Тише, тише — черпанув из стоявшей на столе чаши с шампанским немного льда, змей осторожно прислонил лед к подбородку девушки, на котором начал проступать след мужской пятерни.